Даша и людоед

Жила-была девочка Даша; очень симпатичная, но непослушная. Ни в школе учителей не слушала, ни дома — свою родную мать. И вот однажды — дело было к но-
чи — Даша так расшалилась, что мать возьми да и скажи в сердцах:
— Ах, какая же ты несносная девчонка!
Вот сейчас придет людоед и съест тебя вместе с косточками.
На беду как раз в это самое время под окнами проходил самый настоящий людоед.
Звали его Петр Ильич. Услыхал он слова матери и, конечно, страшно обрадовался: дело в том, что было уже время ужинать, а на ужин у людоеда никого не было.
Тук-тук-тук — постучал он в дверь. Ну,ма ть и открыла, недоумевая, что за поздний гость пожаловал?
— Добрый вечер,— говорит людоед. — Давайте знакомиться. Меня зовут Петр Ильич. Можно просто Петя.
— Ну и что? — никак не поймет мать.
— Ничего, — говорит Петр Ильич. — Пришел вот вашу дочку есть. Как вы и хотели.
Ахнула мать от такой неожиданности, но делать нечего: слово не воробей — вылетит, не поймаешь.
— Вы уж, Петр Ильич, как-нибудь того... побыстрее, — просит она людоеда. — Чтоб девочка долго не мучилась.
— Не извольте беспокоиться, мамаша, — успокоил ее Петр Ильич. — У меня и папа людоедом был, и мама — известная людоедка. Я свое дело знаю: так ловко проглочу —
ваша дочка и не заметит, что ее съели.
— Ой, спасибо, голубчик, — говорит мать с облегчением. — Утешил.
На том и распрощались. Привел людоед девочку к себе домой; огонь в печи развел, огромную кастрюлю над огнем подвесил.
— Полезай, — приказывает Даше, — в кастрюлю и варись ровно сорок минут. Да смотри не забывай себя регулярно помешивать и подсаливать.
А сам сел на лавку и стал огромным напильником зубы себе точить.
Тут только Даша ясно поняла, что она одной ногой в могиле стоит и если сию же секунду чего-нибудь не придумает, то и другой ногой в могилу встанет. А наду сказать, что девочка она была хоть й непослушная, но
умная.
— Петр Ильич, — говорит Даша вкрадчиво, — а вы знаете, что вас зовут точно так же, как великого композитора Чайковского?
Людоед, конечно, этого не знал и поэтому очень сильно удивился.
— Врешь, поди, — отвечает недоверчиво. — Чтоб людоеда звали так же, как и великого композитора. Да ни в жизнь не поверю!
— А вот и не вру, — говорит Даша. — Хотите, я вам его балет «Лебединое озеро» станцую?
И, не дожидаясь людоединого согласия, станцевала весь балет от начала до конца.
Мало того, еше и всю музыку из балета просвистела.
Людоеду все это о-о-очень понравилось, в особенности, когда Даша на одной ноге тридцать два раза крутилась, изображая умирающего лебедя.
— Здорово! — закричал он с жаром. — Все! Точка!! Решено!!! Я тоже буду композитором!
А хитрая Даша ему в ответ:
— Чтобы стать хорошим композитором, надо есть только одни одуванчики.
Ну, людоед, конечно, без лишних слов бросился варить щи из одуванчиков... Похлебали они эти щи, поболтали о том о сем, наконец Даша и говорит:
— Ну ладно, Петя, пора мне. пожалуй, домой двигать, а то мать, наверное, с ума там сходит. А ты давай ешь побольше одуванчиков и попробуй написать оперу.
... Пришла Даша домой, а мать действительно с ума сходит; почти уже сошла.
— Дашенька!! — кричит диким голосом. — Ужинать будешь ?!!
— Спасибо, — отвечает Даша. — Не откажусь еще разок перекусить. А то людоед костлявый оказался, а ты у меня пухленькая,
мягонькая.
Как услышала мать эти слова, так и задрожала словно осенний листок.
— Не губи, доченька, молит слезно. — Христом-Богом прошу, не губи!
— Мама, — говорит Даша, — да я пошутила. У тебя что, совсем чувства юмора нет?
— Фу-у-у, — говорит мать, а сама холодный нот со лба вытирает. — Шутница ты у меня, дочурка.
Поужинали они остатками обеда и легли спать. А на следующий год опять Петр Ильич
заявился, в белом фраке и в черных лакированных ботинках... Та-а-кой важный, И не подумаешь, что когда-то простым людоедом был.
— Здравствуйте, дамы, — степенно этак здоровается. — Хочу пригласить вас в театр на премьеру своей оперы «Я никого не ем»
И протягивает оторопевшим матери и Даше два пригласительных билета...
Вот так-то!!!