Мороз не страшен

В одном шотландском городе долгое время не наступала осень. В других городах Европы она давно уже наступила, даже снег кое-где выпал, а вот в этом, отдельно взятом шотландском городе, ну никак не могла наступить. Наступала, наступала - и никак!
Аккурат в это время позвонила мне оттуда моя знакомая тетушка Сольвейг.
- Приезжай, - говорит, - к нам. У нас хорошо. У нас еще лето. Стрекозы пучеглазые летают. И вообще...
- Ладно, - согласилась я, - приеду. Если билеты будут.
Билетов, как ни странно, оказалось навалом. На любой вид транспорта.
- Мне же до шотландского города Глазго, - не верила я кассирше.
- А я не глухая, - обижалась кассирша. - Я понимаю, что вам не до Северного полюса. Вот, пожалуйста, хотите - на самолете, хотите - на пароходе, хотите - на трамвае...
Я выбрала трамвай. Во вторник вечером пришла на остановку. Нас собралось человек десять, кому нужно было в Шотландию. По срочному делу. Никто не верил, что трамвай вообще приедет. А если приедет, то повезет ли в столь далекие края. Но он приехал и ровно в 21.30 повез.
Трамвай как трамвай. Только в вагоне вместо сидений раскладушки стоят. Чтобы спать в пути можно было. Да еще каждые два часа горячий кофе подают и бутерброды с сыром.
В дороге я вела дневник. Вот несколько записей из него:

"11 ноября. Поехали! С ума сойти!..
12 ноября. Едем.
13 ноября. Продолжаем ехать.
14 ноября. Продолжаем продолжать ехать...
15 ноября. Миновали Париж - город контрастов.
16 ноября. Выехали на берег моря. После сытного обеда - спустились на воду.
17 ноября. Плывем.
18 ноября. Всё еще плывем. (Кофе стали подавать нерегулярно, да и бутерброды черствые).
19 ноября. В полдень из воды показался Морской Змей. Все пассажиры закричали: "Он сейчас съест нас!" Однако Змей поморщился и сказал: "Не люблю трамваи. Больно хрустят..." И скрылся в пучине морской.
20 ноября. До сих пор плывем в окружении акул империализма. Электричество кончилось. Начался шторм. Укачивает...
21 ноября. На горизонте показался город Глазго.
22 ноября. Горизонт не приближается.
23 ноября. Начал потихоньку приближаться.
24 ноября. Неужто доплывем??
25 ноября. Доплыли! ДОПЛЫЛИ!.."

- Ну наконец-то, - воскликнула тетушка Сольвейг, - а то я уж волноваться начала. - Она смахнула пучеглазую стрекозу, севшую ей на ухо.
- Житья от них нет. В отдельных частях Европы снег уже лежит, а у нас стрекозы всё летают.
На быстроходной машине BMW мы благополучно добрались до дома тетушки Сольвейг. У дверей нас встретила большая черная собака по имени Шак. Я потрепала ее за ухом.
- Вот тебе консервированные кости. Высший сорт!
- Спасибо, я сыт... - вздохнул Шак.
- Он костей не ест, - объяснила тетушка Сольвейг, - потому что рыбой питается. Ведь на самом деле это кошка.
- У меня только "Кильки в томате".
- Годится! - обрадовался Шак и вцепился зубами в банку.
- Редкая собака, - заметила я, - то есть кошка. За ней, наверное, особое наблюдение ведется?
- Известный Собаковед регулярно наблюдает Шака в подзорную трубу, - похвасталась тетушка Сольвейг.
Тут с крыши послышался недовольный голос:
- Ох, уж эти стрекозы! Всё небо заполонили! Разве можно в таких условиях Луну разглядеть?
Через минуту к нам спустился известный Собаковед, который на самом деле был астрономом.
- Рад приветствовать вас в норвежском городе Осло, - сказал он, протягивая мне стрекозу. - Вот, Sympetrum sangiuneum, специально для вас.
Я машинально взяла пучеглазое насекомое.
- Но почему же в норвежском? Я ведь в шотландский город Глазго приехала...
- Не волнуйтесь, Ника. - Тетушка Сольвейг положила мне руку на плечо. - У нас тут всё так перепуталось - сами разобраться не можем, что в действительности творится. Одним словом, Европа - общий дом, понимаете ли. Но мир надо принимать таким, каков он есть, ikke sant?*
Я кивнула.
- А вы, кстати, как сюда добрались? - поинтересовался Собаковед, он же астроном, он же, вероятно, еще кто-нибудь.
- Я на трамвае приплыла.
- Вот видите, - улыбнулся человек с подзорной трубой. - В следующий раз прилетайте ко мне в гости. Я живу на четвертом облаке слева от Солнца.
- На пароходе очень удобно добраться, - посоветовала тетушка Сольвейг. - А мне сейчас в другой город на работу пора. Мы нынче сложный вопрос решаем "Об устройстве огорода на крыше жилого дома".
Вскоре все разошлись по своим делам: тетушка Сольвейг улетела в норвежский город Берген, известный Собаковед - в обсерваторию Пара-Маунт. Шак забрался на дерево и декламировал оттуда стихи, сочиненные в его честь отважным Пожарником, который когда-то поэтом был:

Собаки - только с виду собаки,
Но если к ним приклеить усы,
Они очень запросто кошками станут -
Такими ласковыми, эх-ма!..

А я тем временем сидела на траве и думала: "Как всё перепуталось в этом мире. Ничего уже нельзя понять: где зима, где лето... где земля, где небо... А может, это и к лучшему? Так жить веселее. Когда завтрашний день не похож на вчерашний... И неизвестно, что случится в следующий момент."
Мои размышления прервал Почтальон. Он принес весточку с Родины: "Уважаемый Тим Собакин! Срочно возвращайтесь. Библиотеку занесло снегом. Читатели не могут получить "Русско-норвежский словарь рыбохозяйственных терминов". Лопата ждет Вас! Начальник по уборке территорий".
- Извините, - сказала я почтальону, - но вы обратились не по адресу. Я Ника Босмит, детская писательница. А это письмо какому-то дворнику Тиму Соба...
- Позвольте ваш паспорт. - Почтальон полистал страницы. - Ошибки нет. Надо только имя-фамилию читать задом-наперед. Тогда вместо "Ника Босмит" как раз получается...
- Вы правы, - согласилась, вернее, уже согласился я. - Это, видимо, я чего-то напутал.
- Может, вам сплясать на прощанье? - предложил Почтальон, который в действительности был Танцором. - У меня весьма недурно гопак получается.
- Спасибо. Как-нибудь в другой раз. Меня лопата ждет.
И я поспешил в порт, чтобы успеть на вечернюю лошадь "Осло-Гуанчжоу-Жмеринка-Москва". Возле кареты обнаружился мой чемоданчик, забытый при встрече с тетушкой Сольвейг.
- Который уж день хозяина дожидается, - сказал Полицейский. - Отчего его бросили? Уж не золото ли там с бриллиантами?
- Там "Кильки в томате".
- Тоже вещь! - одобрил Полицейский и сыграл на валторне торжественный марш в честь отплытия нашего экипажа.
В бушующем море ямщик бестолково дергал поводья, растерянно бормотал под нос:
- Не вижу путеводной звезды, барин. Куда же править? Куды ж плыть?..
Тогда я чиркнул французской спичкой и зашвырнул ее в темное небо. В небе зажглась Путеводная Звезда.
- Ну вот и славно, - облегченно вздохнул ямщик. - Теперь никакой мороз не страшен.

______________
* Не правда ли? (норв.)